Андрей Семидидько: «Сейчас даже физические лица стали рейдерами»
| 22/07/08 | |
«24»: Откуда вообще растут корни рейдерства?
Андрей Семидидько: У каждой собственности в нашей стране есть одна родовая травма – это процесс документального оформления прав на эту собственность. Сейчас к нам пошла волна людей, у которых пока все нормально, но они понимают, что что-то вокруг них происходит: кто-то приезжал покупать акции или предлагал вести бизнес вместе… Их интересует: что нужно сделать, чтобы предотвратить возможный захват. Мы проводим аудит корпоративной безопасности, находим слабые места.
Сейчас даже физические лица стали рейдерами. Захватывают квартиры с решениями суда в руках, идет расторжение документов о приватизации. Человек может принести поддельную справку, что он был прописан, а потом отсидел в тюрьме, и теперь претендует на имущество, поскольку его права на приватизацию жилья были нарушены. Схема работает.
Пошла волна и по неприватизированным квартирам. Создается решение суда о принудительном выселении и появляется охранная фирма, которая помогает вам покинуть помещение вместе с вашим любимым аквариумом и котами.
Начинается шумиха и вокруг рынка земли. Когда начнет формироваться реальный рынок, это будет взрыв.
Как вышло, что вы стали антирейдером?
Все начиналось с того, что моего товарища в моем офисе пыталась задержать Подольская (районная в Киеве. – «24») прокуратура. Он купил завод в центре Киева, и там было 0,22 га земли. На его месте хорошо стала бы высотная «свечка», а он хотел там развивать производство. Появились старые партнеры, с которыми он не поделил что-то, зашли на предприятие, сфабриковали уголовное дело. Я спросил у товарища: «Что это?» Он ответил: «Рейдеры!»
Мы нашли в интернете еще одну жертву – завод «Сатурн», а за две недели – еще три десятка. И мы начали неформально собираться в начале 2006 года на заводе «Сатурн» в Киеве. Первые встречи были как в кабинете психолога. Каждый рассказывал свою грустную историю: как его выносили, как он боролся, как ему «проламывали голову». Страшилок много. Задача у рейдера – напасть, отсечь от информационных потоков и начинать прессовать руководство, жен, семьи, возбуждать уголовные дела...
Под Новый 2006 год мы зарегистрировали общественную организацию. Союз ориентирован на малый и средний бизнес, большим компаниям защита не нужна – у них есть для этого свои структуры.
Как вы помогаете жертвам рейдерских захватов?
Подробно о технологиях я не могу рассказывать. Но изюминка в том, что мы пытаемся соединить общественную организацию и обычные схемы защиты. Охранная фирма охраняет, юристы защищают, плюс используется общественное давление. Когда у чиновника или у рейдера устраивается под окнами пикетирование с требованиями, их лихорадит. Когда жители села Счастливого под Киевом полгода назад перегораживали Бориспольскую трассу (боролись за свое право на земельные участки. – «24»), там была наша технология: вилы. Мы на Подоле взяли со скидкой садовый инвентарь и привезли 8 вил. Сделали из них снопы и потом по телеканалам их показали. Уже через два дня приехал президент. Как только появляется крестьянин с вилами – надо приезжать и снимать напряжение.
Сколько всего через вас прошло дел?
За все время – около 300. Сейчас у нас порядка 15 дел в работе, 3 – наиболее активные и агрессивные. В частности, самая острая ситуация сейчас на киевском предприятии «Транс-оболонь». Там лакомый кусок: 7,8 га земли в Оболонском районе.
Поднимается и вопрос защиты иностранных инвестиций. За последние 2 месяца к нам обратились чехи из Винницы, индусы из-под Киева. Там идет отъем имущества и появление новых руководителей.
Сколько в среднем составляет бюджет рейдерской атаки и антирейдерской помощи? В России, например, за возврат захваченного бизнеса берут от 20% стоимости активов клиента.
У нас на рынке работает российская компания «Росразвитие», они берут вплоть до 50% от стоимости бизнеса. Обычно у рейдерской атаки бюджет не меньше 10% от реальной стоимости активов. Чаще всего их интересует не бизнес, а недвижимость, земля.
При 10 га земли условного объекта, бюджет проекта захвата – под $1 млн. И для рейдеров это не деньги, потому что они часто связаны с крупными промышленными группами, банками.
Мы позиционируемся больше как консалтинговое направление. Союз – не инвестиционная компания, которую интересует вхождение в бизнес защищаемой стороны.
А за что вы берете деньги?
У нас вступительный взнос 2 тыс. грн., а часто бывает и без него, и 500 грн. в месяц мы берем за информационную поддержку. Консультирование и диагностика – это бесплатно. Юридическая часть, охранная, регистрационная – это уже платное.
Мы показываем, что предприниматель не одинок и есть поддержка. Часто даже этого хватает. В процессе диагностики, разговора предприниматель сам понимает, что ему надо сделать. У нас около 30% именно таких ситуаций.
Каким был самый маленький бюджет антирейдерской кампании на вашей памяти?
На Подоле есть контора по ремонту часов – два часовщика и пять подмастерьев. Здание, в котором они купили 16 кв. м., выкупили представители азербайджанской диаспоры, предприниматели. Решили реконструировать здание и выгнать часовщиков. Но мастерская эта единственная в Киеве, где есть оборудование для ремонта часов со швейцарским механизмом.
Их начали прессинговать – милиция, прокуратура, выключили свет и воду. Даже задержали. Мы разработали схему, понимая, против кого бороться. Приехали в посольство Азербайджана, написали письмо послу, обещали акции протеста, объяснили ситуацию, и через две недели все наладилось. Часовщики так и не поняли ничего. Это дело обошлось им в сумму лишь вступительного взноса. А азербайджанцы потратили $40 тыс.
А самая дорогостоящая кампания?
Это конфликт на заводе «Сатурн». Он по полмиллиона долларов выкладывает ежегодно на суды и защиту.
Есть такое мнение: не трогайте рейдеров, это санитары леса. Они приходят на захиревшие заводы и поднимают их. Насколько вы согласны с этим?
Я не видел неэффективных предприятий. Может, где-нибудь в глубинке, какой-нибудь запущенный свинокомплекс. Но как только в него вкладывают деньги, начинается расширение, покупается земля, сразу находится рейдер.
В 300 конфликтах, которые через меня прошли за последние 2,5 года, всегда был фактор неожиданности, нечистое решение суда, вероломство, злой умысел.
Справка «24»
Рейдерство – ряд операций, которые при помощи прорех в законодательстве позволяют получить контроль над предприятием. Поэтому доказать, что рейдерство – это преступление – сложно.
По неофициальным данным, ежегодный теневой бюджет украинских рейдерских компаний составляет порядка $5 млрд., а рентабельность такого бизнеса – почти 1000%. Рынок рейдерских услуг состоит приблизительно из сотни средних и мелких фирм, в основном – юридических.
Наиболее активны рейдеры в Киеве, Крыму и Закарпатье. В частности, в прошлом году в столице каждую неделю фиксировалось 2–3 захвата предприятий, а в целом по стране – 10–20.
Виды рейдерства в зависимости от проявленной наглости и соблюдения законов делят на 3 группы: белое, серое и черное. Первое проходит в рамках закона, бизнес захватывают за счет юридических лазеек. Но, как уверяют адвокаты, такое в Украине происходит крайне редко.
В основном у нас используются два других вида. Серое рейдерство – возникает в ситуации, когда даже в суде сложно разобраться, кто прав, а кто виноват, и при захвате предприятий используется, например, спорное решение суда. Черное – откровенно силовой, незаконный захват собственности.
Автор: Татьяна Плешивцева, "Газета 24"
